8d5b5172     

Каргин А - Очень Важные Игры



А.Каргин
Очень важные игры
Конечно же, не хотелось вылезать из любезного кресла, откладывать
"Записки" Цезаря, менять повытертый в локтях халат на мундир, пусть
привычный и часто носимый даже в отставке, но письмо Кота - бог знает, за
что приклеилась к нему эта кличка, желтый глаз, вольная ли повадка тому
виной, - так вот, письмо, пришедшее с вечерней почтой, было приказом,
больше чем приказом - просьбой старого товарища приехать как можно скорее,
а это могло означать только одно: отправляться немедленно. Фуражка нашла
привычную впадину на лбу. Даже с Береникой не простился, не будить же. Она
загрустит завтра, проснувшись. Ведь вместе они думали прививать
"цинерарию" к "американской красавице", после завтрака играть в "шута",
смотреть марки... Генерал не выдержал, заглянул в спальню внучки. В
розовом свете ночника ее лицо, обычно бледное, казалось свежим. Старик
постоял с минуту, девочка не кашляла. Хороший признак. Он толкнул креслице
на колесах поближе к кровати и вышел. На подзеркальнике оставил записку
Марте: "Уехал по срочному делу. Отвар багульника завтра отменить.
Позвоню".
Вызов связан с Чужаком, это ясно. Ведь Кот теперь важная шишка -
главный военно-технический эксперт в Женеве. Генерал следил за газетами,
знал: Чужак опасен для околоземного космоплавания, непредсказуемость его
перемещений, поведения вообще беспокоит мир, и сторонники пассивного
выжидания теряют позиции в Объединенных Нациях.
...Мумифицированный старец семенил навстречу, растянув в улыбке синие
губы. Они, обнялись.
- Мы не виделись... - Кот усадил его на гнутый диванчик, а сам пустился
петлять по затянутому кожей кабинету.
- Восемь лет. Ровно восемь будет в сентябре.
- Да, с последних игр, - Кот стоял теперь перед генералом. Он и впрямь
высох, но глаза по-прежнему горели желтым огнем. - Ты так стремительно
вышел в отставку, едва нашел время проститься.
- Не во времени дело, дружище. Мне было нелегко. После сорока лет
службы.
Генерал замолчал. Не следует распускаться.
- А ты держишься молодцом, - скрипел Кот. - Я слышал, ты не вылезаешь
из своего захолустья, нигде носа не кажешь. Даже на встрече выпуска не
появился.
- Не хотел трепать себе нервы. Мне, знаешь ли, года два после ухода
снились то космодром, то штабные коридоры... А кроме того, я занят
внучкой.
- Дочкой Марии? Как она? Прекрасно помню, какую пиццу она готовила.
Объедение.
- Они с мужем третий год на Плутоне. А дочку оставила на меня. Ну и
Марта, конечно, с нами.
- Марта? Боже мой! Она еще жива? Ей лет двести.
- Она твоя ровесница. И всего на год старше меня.
- Значит, ты занят внучкой. Представляю. Спартанское воспитание старого
вояки. Верховая езда. Плавание. Умеренность...
- Нет-нет, все не так. Девочка больна с рождения. Она... она не ходит,
отсюда и другие беды: слабые легкие, анемия. Три операции на позвоночнике,
и все бесполезно, - генерал понимал, что непозволительно распускается. Он
настороженно взглянул на Кота. Тот сочувственно склонил голый череп,
смотрел серьезно.
- Растет дичком, детей боится. А очень понятливая, смышленая крошка. И
фантазерка... Кроме нас с Мартой, у нее нет друзей. И ты знаешь, смешно
подумать, но и мне, кроме нее, никто не нужен.
- Брось, так нельзя. Старый солдат. Опытнейший специалист. Ты не можешь
похоронить себя. Особенно теперь, когда ты нужен.
- Вот-вот. Переходи к делу. Если я так понадобился, дело, видать,
приняло серьезный оборот. Чужак?
Кот расположился рядом с генералом на диванчике.
- Что тебе



Содержание раздела